Болотный Бунт

Программка матча

Болотный Бунт – стихийное восстание, вспыхнувшее 14 мая 1957 года в Ленинграде на стадионе имени Кирова. В ту пору, по свидетельству старожилов, на советских стадионах совершенно свободно продавались различные спиртосодержащие эликсиры, что придавало азартному футбольному болению дополнительный алкогольный кураж, поэтому неудивительно, что к концу матча "Зенита" с "Торпедо" один ленинградский полуинтеллигент уже дошёл до нужной кондиции и, будучи крайне раздосадованным безобразной игрой любимой команды (Сине-Бело-Голубые проигрывали со счётом 1:5) и особенно жопоруким вратарём Владимиром Фарыкиным, бесстрашно прорвался на поле, дабы самому встать на защиту родных ворот.

В тот раз Володя Фарыкин действительно парочку голов запустил – это зрителей подогрело. Но дело было не только в этом. Между колоннами на стадионе Кирова – помните такие? – были открытые рестораны: крахмальные скатерти, мельхиор, где можно было с полным комфортом выпить. И пронести бутылку на стадион было очень легко. Так что все были на взводе.

/ Завидонов Станислав [1]

За 5-10 минут до конца игры с одной из трибун на поле стадиона выбежал находившийся в нетрезвом состоянии подсудимый Каюков, который снял с себя пиджак, стал нецензурно ругать вратаря "Зенита" Фарыкина и пытался встать в ворота.
Когда игра была закончена и футболисты обеих команд покидали поле, а Каюков был уведён работниками милиции в пикет, большая группа зрителей, прорвав заслон милиционеров, ворвалась на поле стадиона и стала бутылками и другими предметами, в том числе совками, ломами, обрезками водопроводных труб, облицовочными плитками, камнями избивать милиционеров и приехавших для наведения порядка курсантов.
Находившиеся в это время на секторах стадиона хулиганствующие лица из числа зрителей выкриками подбадривали толпу на поле, призывая к нападениям на милиционеров и курсантов. Такие же выкрики "Бей милицию", "Бей гадов" раздавались и в толпе, находившейся на поле стадиона. Наиболее активно в этом отношении действовал подсудимый Гаранин, который кричал "Бей милицию", "Бей футболистов", "Делай вторую Венгрию". <…>
В результате преступных действий хулиганов и, в частности, лиц, преданных суду по настоящему делу, 107 милиционерам, военнослужащим и другим гражданам были причинены тяжкие и лёгкие телесные повреждения и причинён материальный ущерб стадиону на сумму 13236 рублей.

/ из судебного приговора по уголовному делу о беспорядках 14 мая [2]

Впрочем, главным катализатором массовых беспорядков стало именно жестокое задержание пьянчуги Каюкова, которому доблестные стражи закона разбили голову прямо на глазах всего стадиона.

Милиционеры выводят разгулявшегося болельщика с поля. Василий Каюков оказывает им сопротивление, пытается вырваться. По утверждению одного из сотрудников милиции, сделанному позже на суде, подвыпивший болельщик также пытался его укусить. С одного из милиционеров слетает фуражка, Каюкова бросают на землю, разбив ему лицо о бетонный поребрик. Последний обращается за помощью к зрителям из первых рядов. На возгласы: "Что вы с человеком делаете?" – милиционеры отвечают жёстко, обещая забрать и тех, кто слишком много разговаривает.

/ Андреев Александр [3]

Не исключено, что и сам Фарыкин во время этого исторического матча был немного подшофе, из-за чего и допустил несколько вратарских ляпов:

Уникальный персонаж. Пил так, что из ушей вытекало. Закусывать любил пирожками, за что и получил прозвище Пирожок. Однажды тренеры нагрянули к нему домой с проверкой. Увидели, что почти вся комната заставлена пустыми бутылками. "Володя, что это?" – "Ой, сегодня сдам". Ну а кончилось чем? Утонул в реке по пьянке.

/ Зонин Герман [4]

В 2006 году стадион имени Кирова был разрушен до основания, и на его месте возведена Газпром-Арена

В тот майский вечер Пирожок-Фарыкин и другие игроки только чудом сумели спастись от озверевших васюкинских ленинградских любителей футбола.

Болотный Бунт, бессмысленный и беспощадный

Тот матч мне запомнился на всю жизнь. Играли мы, конечно, безобразно. А может, "Торпедо" выглядело блестяще. Я тогда правого полузащитника играл, держал Валю Иванова. Ничего у меня не получилось. Валя нам два мяча положил. Да и вообще, Торпедовцы делали что хотели.
Началось всё минуты за две-три до конца. Выходит на поле человек и выводит из ворот Володю Фарыкина. А сам снимает пиджак и становится на его место. Милиционеры, конечно, его прозевали. Потом опомнились, скрутили ему руки и потащили на выход. Зрители и так были возбуждены, а тут совсем обезумели. Я такого никогда не видел, тем более в Ленинграде. Бутылки на поле водопадом посыпались. Мы все – игроки, тренеры, судьи – едва успели в тоннеле скрыться.
Едва вошли в раздевалку – никто, по-моему, даже грязных гетр не успел снять, – вбегает кто-то из администрации: "Ребята, там такое началось! Быстро отсюда в соседний корпус на второй этаж!" Мы бегом туда. К окнам прильнули – глазам не поверили: огромная толпа штурмует ворота, отделяющие внутренний дворик стадиона от площади. Ломились во дворик с двух сторон. Но со стороны тоннеля ворота металлические были, наглухо закрытые. А вот как они с площади не ворвались, до сих пор не пойму. Толпа озверела, и, если бы добрались они до нас или Торпедовцев (те в другом корпусе забаррикадировались, тоже на втором этаже), наверное, не пощадили бы никого. Честно говоря, очень страшно было.
Автобусы – и наш, и Торпедовский – во дворе стояли. Что с ними сотворили! С открытой галереи над корпусами сбрасывали декоративные металлические вазы, каждая кило по 150-200. Хорошо, никого не раздавили. У многих были ломы, грабли, лопаты – разграбили склад хозяйственного инвентаря. Раненых было много. Помню, одного капитана первого ранга здорово покалечили. Пытались его вывезти на скорой помощи, так толпа втолкнула машину обратно во двор.
Затихать волнения стали только к полуночи, когда у ворот осталось несколько сот самых возбуждённых болельщиков. Их милиция оттеснила, и только тогда и мы, и Торпедовцы смогли покинуть стадион. Ни у кого из нас, футболистов, случившееся в голове не укладывалось: Ленинград всегда считался городом культурным. Наверное, совпали наша плохая игра и общая озлобленность народа: как раз отменили выигрыши по облигациям госзайма, на которые люди всю войну подписывались.

/ Морозов Юрий [5]

Сие трагическое событие показывает исторические корни агрессивного поведения современных питерских Виражистов, обусловленного, скорее всего, хроническим наследственным алкоголизмом.