Болотный Бунт

Материал из Спартакопедии
Перейти к меню, поиску
Программка этого исторического матча
Болотный Бунт – стихийное восстание, вспыхнувшее 14 мая 1957 года в Ленинграде на стадионе имени Кирова. Стоит заметить, в ту доисторическую эпоху на советских стадионах совершенно свободно продавались различные спиртосодержащие эликсиры, что придавало социалистическому футбольному болению весьма крепкий алкогольный градус. И вот во время матча "Зенита" с "Торпедо" один дошедший до нужной кондиции ленинградский интеллигент, крайне раздосадованный безобразной игрой своей любимой команды (Сине-Бело-Голубые проигрывали со счётом 1:5) и особенно вратарём Владимиром Фарыкиным, смело прорвался на поле, дабы самому встать на защиту Зенитовских Ворот:

За 5-10 минут до конца игры с одной из трибун на поле стадиона выбежал находившийся в нетрезвом состоянии подсудимый Каюков, который снял с себя пиджак, стал нецензурно ругать вратаря "Зенита" Фарыкина и пытался встать в ворота.
Когда игра была закончена и футболисты обеих команд покидали поле, а Каюков был уведён работниками милиции в пикет, большая группа зрителей, прорвав заслон милиционеров, ворвалась на поле стадиона и стала бутылками и другими предметами, в том числе совками, ломами, обрезками водопроводных труб, облицовочными плитками, камнями избивать милиционеров и приехавших для наведения порядка курсантов. Находившиеся в это время на секторах стадиона хулиганствующие лица из числа зрителей выкриками подбадривали толпу на поле, призывая к нападениям на милиционеров и курсантов. Такие же выкрики "Бей милицию!", "Бей гадов!" раздавались и в толпе, находившейся на поле стадиона. Наиболее активно в этом отношении действовал подсудимый Гаранин, который кричал "Бей милицию!", "Бей футболистов!", "Делай вторую Венгрию!". В результате преступных действий хулиганов и, в частности, лиц, преданных суду по настоящему делу, 107 милиционерам, военнослужащим и другим гражданам были причинены тяжкие и лёгкие телесные повреждения и причинён материальный ущерб стадиону на сумму 13236 рублей.
Совершённые действия подсудимыми представляют особую опасность для нашего Советского государства и общественного порядка…

/ из судебного приговора по уголовному делу о беспорядках 14 мая 1957 года [1]

В настоящее время стадион имени Кирова разрушен до основания и на его месте возводится Газпром-Арена
Только чудом футболисты обеих команд сумели уйти от кровавой расправы озверевших васюкинских ленинградских любителей футбола.
Болотный Бунт, бессмысленный и беспощадный…

Когда в самом конце встречи на поле высыпали болельщики, мы бегом бросились в раздевалку. Едва мы очутились внутри, как в окна со всех сторон полетели разные предметы. Пришлось всей команде ничком укладываться на пол между оконными проёмами. Лежали довольно долго, пока обстановка немного не остыла. Со стадиона уехали лишь часа через полтора после матча. Не помню, сопровождал ли нас какой-то эскорт, но до вокзала добрались без происшествий. В те времена о подобных скандалах старались умалчивать. Может, поэтому до последнего времени мало кто знал, что нам, игрокам и тренерам, из-за футбола приходилось иногда рисковать собственной жизнью.

/ Иванов Валентин, нападающий "Торпедо" [2]

Это был самый кошмарный день в моей спортивной биографии, да и не только в моей. Когда игра закончилась, а на поле началась потасовка, и мы, и наши соперники прошли в Южный дворик и заперлись в раздевалках. Озлобленные фанаты били в стальную дверь не только тяжеленной скамьёй, но и "подручным" инвентарём, который хранился в стенах "переходного" тоннеля. Мы уехали на автобусе с Крестовского острова ближе к ночи. Видели искорёженные легковые автомобили, перевёрнутую пожарную машину с перерезанными шлангами. После этого злополучного матча мы проиграли "Спартаку" – 1:4, московскому "Динамо" – 0:2 и закончили первый круг с разницей мячей 8-24. В том чемпионате наша команда заняла десятое место, ну а потом дела пошли лучше.

/ Завидонов Станислав, полузащитник "Зенита" [3]

После финального свистка мы направились к южному тоннелю. Вдруг шум: по полю бегут милиционеры, а следом за ними – толпа болельщиков, человек сто. Мы в раздевалку, со Стрельцовым оказались вместе, сели к стене с окнами – чтобы в нас не попали камнями.

/ Царицын Валентин, нападающий "Зенита" [4]

Мне тогда выпало сдерживать Стрельцова. Играть против него было непросто – молодой, техничный, быстрый. После того как судья дал свисток – а к этому времени толпа на трибунах уже пришла в движение, – мы стремглав бросились через тоннель в раздевалку. Долго пришлось "сидеть в засаде", укрываться от возбуждённых болельщиков. "Торпедо" уже вывезли, а мы всё ещё оставались на стадионе. Через окно можно было наблюдать, как болельщики яростно атаковали закрытые ворота. Вообще, должен сказать, милиции в этот день было очень мало. И масса болельщиков легко проходила через кордоны. Домой мы уехали только в час-два ночи. На следующий день нас вызвали в исполком на собеседование. Распекали: "Почему плохо играете!" Всех по порядку расспрашивали. И милиция выводы сделала. На следующем нашем матче, через пять дней, соответствующие меры были приняты. Оцепление намного увеличилось.

/ Гек Марк, защитник "Зенита" [5]

Тот матч мне запомнился на всю жизнь. Играли мы, конечно, безобразно. А может, "Торпедо" выглядело блестяще. Я тогда правого полузащитника играл, держал Валю Иванова. Ничего у меня не получилось. Валя нам два мяча положил. Да и вообще, торпедовцы делали что хотели. Началось всё минуты за две-три до конца. Выходит на поле человек и выводит из ворот Володю Фарыкина. А сам снимает пиджак и становится на его место. Милиционеры, конечно, его прозевали. Потом опомнились, скрутили ему руки и потащили на выход. Зрители и так были возбуждены, а тут совсем обезумели. Я такого никогда не видел, тем более в Ленинграде. Бутылки на поле водопадом посыпались. Мы все – игроки, тренеры, судьи – едва успели в тоннеле скрыться. Едва вошли в раздевалку – никто, по-моему, даже грязных гетр не успел снять, – вбегает кто-то из администрации: "Ребята, там такое началось! Быстро отсюда в соседний корпус на второй этаж!" Мы бегом туда. К окнам прильнули – глазам не поверили: огромная толпа штурмует ворота, отделяющие внутренний дворик стадиона от площади. Ломились во дворик с двух сторон. Но со стороны тоннеля ворота металлические были, наглухо закрытые. А вот как они с площади не ворвались, до сих пор не пойму. Толпа озверела, и если бы добрались они до нас или торпедовцев (те в другом корпусе забаррикадировались, тоже на втором этаже), наверное, не пощадили бы никого. Честно говоря, очень страшно было. Автобусы – и наш, и торпедовский – во дворе стояли. Что с ними сотворили! С открытой галереи над корпусами сбрасывали декоративные металлические вазы, каждая кило по 150-200. Хорошо, никого не раздавили. У многих были ломы, грабли, лопаты – разграбили склад хозяйственного инвентаря. Раненых было много. Помню, одного капитана первого ранга здорово покалечили. Пытались его вывезти на скорой помощи, так толпа втолкнула машину обратно во двор. Затихать волнения стали только к полуночи, когда у ворот осталось несколько сот самых возбуждённых болельщиков. Их милиция оттеснила, и только тогда и мы, и торпедовцы смогли покинуть стадион. Ни у кого из нас, футболистов, случившееся в голове не укладывалось: Ленинград всегда считался городом культурным. Наверное, совпали наша плохая игра и общая озлобленность народа: как раз отменили выигрыши по облигациям госзайма, на которые люди всю войну подписывались.

/ Морозов Юрий, полузащитник "Зенита" [6]

Это печальное событие показывает исторические корни чрезмерно агрессивного поведения современных питерских Виражистов, возникающего, очевидно, на почве хронического наследственного алкоголизма.

© Спартакопедия • spartakopedia.ru