Ловчев Евгений

Молодой, ещё черноволосый Ловчев

Евгений Серафимович Ловчев (рождён 29 января 1949 года) – знаменитый футболист, блиставший в обороне Красно-Белых в 1968-1979 годах и завёзший на территорию СССР не один килограмм превосходного Мохера.

Да я – Пеле! Играл левого защитника, а мяч у меня был чаще, чем у кого-либо другого. Скорость у меня была, характер, любовь к клубу… Даже формулу вывел: мяч сам знает, кому доверять на поле, – кто умнее, правильнее, к тому и идёт.

/ Ловчев Евгений [1]

Тем не менее, в 1979-м Ловчев был вынужден покинуть Народную Команду из-за частых ссор с новоявленным наставником Секты Константином Бесковым, чьи авторитарные, диктаторские замашки издавна вызывали отторжение у свободолюбивого Спартаковца:

А "Спартак" твой валится! 

Сезон 1972 года закончился для меня странным образом – с одной стороны, "Спартак" занял 11-е место, с другой – я был признан лучшим футболистом страны. Отдыхать после сезона, как всегда, поехал в Кисловодск – так было принято в футбольной тусовке. Там же отдыхал и Константин Иванович. Подходит Володя Федотов: "С тобой Бесков хочет поговорить". Захожу в санаторий КГБ "Кисловодск". Номер, как сейчас бы сказали, люкс. Сидит Константин Иванович, рядом хлопочет супруга Валерия Николаевна. Кофе, чай.
– Хочу тебя в "Динамо" пригласить, – говорит тренер.
Начинаю отнекиваться, понимая, что делать всё надо корректно, не рубить отношения:
– "Спартак" – моя команда, люблю её…
– При чём тут любовь, – парирует тренер. – Мы тебе сделаем звание, машину дадим… А "Спартак" твой валится!
Это не могло не отложиться в памяти. Но та ситуация мягко-мягко сошла на нет. Вопрос был замылен.

Бесков и Ловчев на тренировке

1974 год. Бескова назначают тренером сборной СССР. И в мае мы играем в Одессе товарищеский матч с чехами. Поселили нас на базе "Черноморца". Форвард чехов Нехода забил гол с центра поля – наш вратарь, Женька Рудаков, вышел из ворот, и его просто перебросили сильным ударом. После игры обычно банкет, а потом всех везут на базу, на следующий день – разъезд по клубным командам. Рудаков говорит: останусь с друзьями, а потом вернусь на базу.
Вечер, уже сумерки, группка игроков сборной плюс администраторы стоят у одного из домиков базы. В этот момент вдоль забора едет машина, останавливается и гасит фонари. Мы понимаем, что подъехал Рудаков. Но почему он не выходит? Оборачиваемся, а вдоль забора идёт всегда бдительный и мнительный Константин Иванович. Идёт в нашу сторону. Болтаем о том о сём, вспоминаю какой-то смешной эпизод… Бесков реагирует на смех, подходит: "Вы смеётесь, а вся страна переживала! Вот из-за такого вашего отношения к футболу вы так и проиграли". Я ответил: "А почему вы? Мы проиграли, вы – как тренер, мы – как футболисты". Для него это был удар. Тренер вспыхивает, и начинается тирада – а тебе надо помолчать, ты два года в футболе ничего не делаешь, два года деградируешь. Нас растаскивают.
Всю ночь не сплю, наутро иду ко второму тренеру Алексею Парамонову и говорю, что в сборной больше не играю. Захожу к Бескову, прошу в сборную меня больше не вызывать. Но, понимая, что за такие слова надо отвечать, а в 70-е ещё помнили Сталина, говорю отступную фразу: считаю, что не достоин играть сейчас в сборной. Константин Иванович отвечает: мол, наши мнения совпадают. Это была первая, но далеко не последняя ссора. <…>
Назначение Константина Ивановича в "Спартак" в 1977-м стало началом моего конца в команде. Конфликты шли один за другим. Ладно бы страдал только я. Но щепки от этой рубки леса попадали в конкретных людей.
В середине 1970-х я перешёл в центр полузащиты, но перед матчем с грозненским "Тереком", где играл забивной Виктор Колядко, Константин Иванович захотел разменять нас, чтобы я сыграл персонально против него. Я упёрся, и Бесков на собрании в присутствии нескольких игроков стал выяснять мнения. Получилось где-то поровну, и в итоге Константин Иванович обращается к своему помощнику, олимпийскому, между прочим, чемпиону Исаеву Анатолию Константиновичу: "Ты как думаешь?" И тот говорит: да думать нечего, Женька знает, где ему лучше. Меня оставляют в центре, а прямо перед выходом на поле ко мне подходит председатель общества "Спартак": дескать, Жень, тебе надо хорошо сыграть сегодня, Бесков там на тебя бочку катит. Мы крупно выиграли, я забил гол и отдал две результативные передачи. Спустя некоторое время Исаева из команды убрали. И каждый раз Анатолий Константинович мне при встрече говорит: "Я, Женька, из-за тебя пострадал". Чистая правда.
В конце сезона 1977 года "Спартак" набрал отличный ход – было ясно, что возвращаемся в Высшую лигу. Тогда же, осенью 1977-го, у меня случился последний конфликт с тренером, после которого из "Спартака" пришлось уйти. Обычная вроде зарядка, после которой – душ. Там сталкиваюсь с Бесковым.
– Что-то вы, ветераны, – а в душе был ещё и наш полузащитник Миша Булгаков, – не очень помогаете команде…
Что тут ответишь – это же не разбор, вроде шуточная беседа, потому как в душе серьёзных бесед обычно не ведут. Отшучиваюсь:
– Вы знаете, как бывает. Команда в форме, ты не в форме. А потом ты в форме, а команда – не очень… Мы ж не специально!
Бесков всегда подозрительно относился к ветеранам, я знал, что он всегда помнил и вспоминал историю, когда ряд игроков "Динамо", по его мнению, якобы продали дополнительный матч за звание Чемпиона СССР 1970 года.
– О, вон как ты заговорил!
Я понимал, что эта фраза сказана неспроста, что он ждёт конфликта. Миша Булгаков благоразумно ушёл, а мы довольно долго ругались. Это стало последней каплей, побудившей к уходу. И в начале следующего сезона я поехал к тренеру "Динамо" Сан Санычу Севидову и сам фактически попросился в команду. Меня взяли, но сезон-78 я (по тогдашнему положению о переходах) не играл.
Так получилось, что воспоминания о Бескове у меня почти сплошь негативные. Ни убавить, ни прибавить. Но хочу, чтобы меня правильно поняли. Бесков был сложным человеком. Но при всём при этом важно понимать, что футболу Константин Иванович никогда не изменял. Не шёл ни с кем в сговор, хотя многих подозревал. Вспоминаю историю конца 1977 года. "Спартак" приехал в Ташкент играть с "Пахтакором", и Бесков на предматчевой установке говорит: "Нам предлагают ничью. Нас боятся. Я не согласился. Мы их и так обыграем". И – обыграли. 3:1, как сейчас помню!
Когда-то Сергей Рожков, который работал с Бесковым тренером, а ранее играл за "Спартак", сказал: "Думаю, что "Спартак" Бескова сделал, а не наоборот". Полностью с этим согласен.

/ из дневников Евгения Ловчева [2]

Экзорцист Серафимыч проводит особый ритуал по изгнанию бесов из юного, непорочного тела

Стоит заметить, что у москвича Ловчева сложились неприязненные отношения и с молодым провинциалом Романцевым, который только перешёл в "Спартак" из красноярского "Автомобилиста":

Упоминание фамилии одного из самых известных Спартаковцев много лет выводило Романцева из себя. А всё потому, что в 1976-м, когда защитник из Красноярска Романцев появился в "Спартаке", тогдашний капитан на поле бросил в его адрес обидную реплику. Говорят, назвал его "деревней". Романцев собрал вещи, отправился домой – и вернулся только в следующем сезоне. "Самой реплики я не припоминаю, – говорил Ловчев. – Помню лишь, что Олег действительно обиделся на меня и уехал в Красноярск. А потом мы то ли с Гладилиным, то ли с Кокоревым звонили ему и убеждали: "Зачем обижаться, это же футбол?!" Но Романцев не вернулся. Приехал лишь год спустя. А ведь тогда я не только его – всех так на поле гонял! Надо знать, кем я тогда был в "Спартаке" и как переживал за команду…"
Давнишний конфликт аукнулся в 1993-м, когда выпускник ФШМ Евгений Ловчев-младший приехал на просмотр в Тарасовку по приглашению тренера Спартаковского Дубля Виктора Зернова – но без всякого просмотра вынужден был уехать. Рассказывали, что Романцев, едва узнав о появлении сына Ловчева, гневно бросил: "Чтобы духу его здесь не было!"

/ Рабинер Игорь, «Как убивали "Спартак"» [3]

В 1980-х годах Ловчев безуспешно тренировал захудалые замкадышные команды вроде златоустовского "Металлурга" и майкопской "Дружбы". Увы, вдали от Спартаковской Секты, на футбольной периферии Евгений Серафимович ожидаемо столкнулся с прогнившим нутром Первого и Второго дивизионов и в свойственной ему категорической манере отказался от дальнейшей тренерской деятельности:

Всё-таки я человек футбольный и знаю слишком много. Я когда-то сказал фразу, на которой стою: "Я слишком люблю футбол, чтобы в нём работать". Я поехал во Вторую лигу, там меня не так уж прибивали, но слишком уж это гнусное дело, откровенно вам скажу.

/ Ловчев Евгений [4]

Ловчев всем своим видом как бы говорит нам, что раньше мяч был круглее, поле ровнее, а "Спартак" Красно-Белее

Верный своему слову Ловчев ушёл с поседевшей головой в не слишком любимый им мини-футбол и с 1996 по 2008 год плодотворно работал в нём президентом и главным тренером мини-футбольного "Спартака".

Вообще я говорю, что в "мини" мне нравятся только юбки. Во всём остальном стараешься, наоборот, быть макси. Сначала мне казалось, что здесь собраны футболисты, которые не подошли в большом футболе, наверное, так поначалу и было. А сейчас это отдельный вид спорта, со своими героями, со своей техникой. Ну, это другой вид спорта, вот и всё. <…> Есть известная история, которой я очень горжусь: "Спартак" в мини-футболе стал чемпионом, ни разу ни одному судье не дав взятки.

/ Ловчев Евгений [5]

С 2000-х годов Евгений Серафимыч всё чаще стал публично обличать грехи игроков Народной Команды и её достопочтенного руководства, обвиняя тех в подрыве устоев Секты и подводя к выводу, что нынешний "Спартак" уже не тот.

У "Спартака", если смотреть на вещи реально, мало шансов на чемпионство. Не поймите меня превратно: я очень хочу, чтобы "Спартак" играл по-другому. И прекрасно помню, команды Романцева, Гаврилова, Черенкова. Но сейчас настали другие времена. Нынешние футболисты "Спартака" не дотягивают до тех парней по классу.

/ Ловчев Евгений [6]

Близкое знакомство с самим Николаем Старостиным позволяет седовласому Серафимычу рассказывать молодой Красно-Белой Пастве весьма поучительные истории, свидетельствующие об изначальном превосходстве Спартаковского Духа над всеми прочими духами:

Николай Петрович Старостин частенько собирал молодых игроков "Спартака" и говорил с ними за жизнь. Представьте ситуацию – перед нами, молодыми футболистами, только-только пришедшими в команду, сидит "Икона" и рассказывает не что-то пропагандистское, а обычные, житейские вещи.
– Еду Я раз в троллейбусе, ребята, – говорил как-то Николай Петрович, – стою, и так Мне пукнуть захотелось… Терплю изо всех сил, но чувствую – мочи больше нет, надо пукнуть. Смотрю, рядом стоит молоденький мальчишка – курсантик военного училища.
– И Я сотряс воздух, да так громко! – продолжил Старостин. – Естественно, люди обернулись в Мою и курсантика сторону. "Молодой человек! – говорю юному солдату. – Так нельзя, стыдно!" Парнишка покраснел и на следующей остановке вышел.
– Ребята, не бойтесь в сложных ситуациях на поле принимать неожиданные решения! – таково было резюме Николая Петровича.

/ из дневников Евгения Ловчева [7]

Серафимыч, ты не прав!

Неудивительно, что Ловчев, воспитанный Николаем Петровичем в духе благородного и уважительного отношения ко всем соперникам Спартаковской Секты, известен своей нетерпимостью к стадионному сквернословию, столь распространённому в современной фанатской среде:

Считаю, что за брань нужно привлекать к уголовной ответственности. А то, что позволило себе быдло на матче "Спартак" – "Зенит", это вопиющие безобразие. Имею в виду оскорбления в адрес Татьяны Булановой. Когда боление связано с оскорблением женщины, это самое натуральное хамство. С этим должны бороться сами нормальные болельщики, которых больше, а также компетентные органы. Они должны заткнуть этим горлопанам рот пластырем. Или дать, как следует по башке. Иначе не научишь вот эту толпу нормально выражаться. К примеру, не раз слышал как Спартаковские Фанаты скандируют "Ловчев – пёс" или тоже самое про Газзаева. Это кричат психически ненормальные люди, свиньи. Как бороться с этим злом? Надо, за такие выходки фанатов лишать команды зрителей. Не подействует. Тогда подвергать дисквалификации клуб. Вплоть до отчислении его из Премьер-Лиги. Убеждён, что в этом случае сами болельщики быстренько урезонят матерщинников. А официальные извинения руководства клуба всё равно на ублюдков не возымеют действия.
Меня поражает другая вещь. В этой разнузданной толпе ещё находятся девушки, которые наравне с остальными кричат непристойности. Многие матчи начинаются с такой похабщины типа: "Отсоси у Красно-Белых и Красно-Синих". Ну, идите и орите это в лесу. Соберитесь и сосите друг у друга. Причём здесь футбол?

/ Ловчев Евгений [8]

Здесь Евгений Серафимович, обладавший сверхъестественным чутьём, понял, что сейчас его будут бить, может быть, даже ногами…

Будучи общепризнанным футбольным экспертом и штатным обозревателем газеты "Советский Спорт", Ловчев постоянно наводняет околоспортивные СМИ своей глубокомысленной аналитикой, которая имеет обыкновение сбываться с точностью до наоборот. В нелёгком деле сотрясания воздуха Евгению Серафимовичу всегда помогал его верный камрад Бубнов, пока осенью 2012 года между ними не произошёл глубокий раскол – ранимая, интеллигентная натура гуманитария Ловчева выразила явное неприятие очередной порцией суровой пролетарской аналитики от Александра Викторыча.

– Когда происходят конфликтные ситуации, всегда стараюсь сохранять нейтралитет. Если я скажу про одного из них: мол, он не соображает, что делает, это будет абсолютной неправдой. Оба грамотные футболисты и аналитики, грамотные люди в жизни. Но у каждого из нас свой бзрыг в голове…

– Что такое бзрыг?

– Тараканы в голове, иным словом. Они бегают в голове, щекочут, и человек творит то, что не осознаёт. Вот у Женьки с Сашей иногда слово опережает мысль. Я им делал замечания. Жене говорил: "Когда ты что-то пишешь и говоришь, то должен подумать об ответной реакции. Иногда преподносишь слова как шутку, но она не всегда понятна". То же самое могу сказать и про Бубнова. Саша в горячке, когда он сам себя заводит, может перейти на такой тон, в котором доходит до оскорбления личности. Называет людей нехорошими словами.

/ Кавазашвили Анзор [9]

Вскоре между бзрыгнувшими ветеранами Секты прямо во время заседания Экспертного совета по борьбе с договорными матчами и подпольными абортами произошёл ещё один конфликт, завершившийся полным разрывом их отношений. С тех пор Серафимыч, как правило, предпочитает выступать в аналитическом тандеме со Всадником без Головы.